Заметки на полях. Продолжение
8. На самом деле "Интурист" как раз снесли
– Здесь автор допустил неточность, – говорит Владимир Куликов, старший научный сотрудник музея-панорамы «Сталинградская битва». – Полуразрушенный «Интурист» снесли после войны как раз в то время, когда приехали американцы. Их же, скорее всего, поселили в восстановленном царицынском здании, которое стояло там, где сейчас внутренний двор здания ЮТК на ул. Мира, 16. Сегодняшний «Интурист» открыли в 1957 году – через 10 лет после визита американцев.
9. Сколько людей жили в послевоенном Сталинграде?
– Сразу после 2 февраля в Сталинграде учли 32 тыс. гражданских жителей, из них 4/5 проживали в Кировском районе, который не был оккупирован и удерживался 64-й армией Шумилова, – рассказывает Максим Опалев, кандидат исторических наук. – По состоянию на 12 мая 1943 года население города оценивали в 107 тыс. человек. Жители быстро возвращаются в город и уже к 5 декабря 1943 года численность населения составляет 232,5 тыс. человек. До завершения войны роста населения практически не отмечается, на 1 мая 1945 года число жителей города – 250 тыс.
В послевоенные годы в Сталинград приехало много иногородних людей – все хотели принять участие в возрождении города-героя. В начале 1950-х годов население достигает предвоенного пикового уровня, а к 1956 году доходит до 525 тыс. человек. В 1962 году в городе живут 649 тыс. жителей, в 1973-м – 869 тыс., в 1985-м – 974 тыс., в 1991 году население достигает миллионной отметки. Таким образом, в послевоенный период для удвоения населения потребовалось около 40 лет, говорит Опалев.
10. Дети послевоенного Сталинграда
Эпизод с девочкой, пожалуй, самый сильный во всей книге.
– Конечно же война страшно прошлась по судьбам многих детей, – комментирует Марина Рыблова, ведущий научный сотрудник ЮНЦ РАН, профессор ВолГУ. – В военное и послевоенное время стирались не только возрастные, но нередко и гендерные различия между детьми и подростками. Процитирую одно из воспоминаний детей военного Сталинграда: «Смотришь на ребенка 15– 16 лет, а он мужик. Чем больше трудностей было, тем взрослее были. И девочки все были мужиками!»
Пережившим бои в Сталинграде труднее давалась учеба, многие из ребят испытывали проблемы в общении.
Конечно, тогда не было психологов, которые помогли бы ребятам преодолеть травматические последствия войны.
– Поэтому ребята спасались играми, -– говорит Рыблова. – Кладбища военной техники, овраги и окопы с массой оружия открывали для этого безграничные возможности! И послевоенные развалины, и воронки от бомб, и пропеллеры вражеских самолетов посредством игры переводились из статуса «чужого и страшного» в «свое и безобидное». Через игру мальчики вновь переживали ситуации войны, но моделировали их по своему выбору: с неизбежной победой «наших» и попранием врага. Иногда попрание происходило в очень своеобразной форме. Так, после сталинградской победы мальчишки катались с ледяных гор на замерзших трупах немецких солдат. Этими же трупами по вечерам пугали знакомых девочек, приставляя их с улицы к освещенным окнам жилых домов.
При этом все дети Сталинграда, по словам профессора, неизбежно вспоминают чувство всеобщего родства, когда любой ребенок мог быть приласкан и накормлен соседкой по дому или улице.
