Волгоградка спасла мир от атомной войны

Волгоградский хирург Марина Руденко участвовала в тайной операции «Анадырь» по переброске ядерного оружия на Кубу в 1962 году. Ее профессиональный подвиг позволил удержать пошатнувшееся равновесие в мире.

Ядерная угроза

Карибский кризис – противостояние между Россией и Америкой – тянул мир в бездну ядерной войны. Согласно американскому плану планировалось бомбардировать 100 городов Союза. На осень 1962-го намечалась высадка американского десанта на Кубе. И не известно, как бы это все закончилось, если бы тогдашний глава СССР Никита Хрущев не показал американцам «кузькину мать» и не принял вынужденное решение о проведении беспрецедентной военной операции по тайной переброске советских войск и вооружений на остров Свободы, получившее кодовое название «Анадырь». Только ракеты с ядерными боеголовками под «брюхом» США заставили американцев образумиться. Советский Союз замкнул ядерный треугольник – в случае ядерного удара по СССР, советские войска успели бы нанести ответный удар с Кубы.

Уже на стадии обсуждения все планы советских войск были максимально засекречены.

– В 1961 году мы с мужем Виктором вернулись с Курильских островов, куда были направлены по распределению после окончания медицинского института, – рассказывает почетный медик, хирург Марина Руденко. – Я устроилась работать хирургом в волгоградский военный госпиталь, в то время как Виктор Григорьевич служил врачом в военной части. Его руководство прослышало, что я хирург и неплохой и когда его часть отправили на Кубу, мне предложили поехать за ними. Врачи, а тем более хирурги были в этом плавании на вес золота. Я согласилась без раздумий.

Врачам запретили брать что-либо с собой кроме инструментов, а главное запретили говорить о том, куда они едут и зачем. Но рассказывать было и нечего.

– Нас самих держали в неведении до момента прибытия на Кубу, – говорит волгоградка. – Виктора Григорьевича предупредили за неделю до отбытия части. Спустя месяц в путь отправилась и я. Мы прошли Гибралтар, Дарданеллы, шли по Тихому океану. Пробыли в пути 18 суток. Почти три недели бесконечной качки, духоты, так как из кубрика выходить позволяли крайне редко, чтобы не засекли. Наконец, приехали в Феодосию. Нас погрузили на теплоход вместе с военным руководящим составом и снова отправили в путь.

Под прикрытием сельхозработников, теплоход «Калинин» вез в трюмах на Кубу ядерные боеголовки. Все пассажиры сидели будто на бочке с порохом, задыхаясь от духоты и страдая от морской болезни.

– Даже моя коллега врач-терапевт Валя Новикова, с кем мы ехали в кубрике, ужасно мучилась. Меня тоже тошнило, но не так сильно. Я лишь мечтала поскорее увидеть своего мужа. Как я узнала потом, у них условия были еще хуже.

Операция на грани срыва

Однажды ночью, за пару дней до прибытия к месту назначения, в кубрик вошел генерал Воронков в сопровождении еще двоих из командного состава. Поинтересовался: «Как дела?» и, не дождавшись ответа, вручил жилеты, предупредив: «Сегодня ночью, если будет сигнал тревоги, прыгать в воду без вопросов».

– Мы попытались шутить, но Воронков грубо осек: «Нас засекла немецкая разведка. В случае тревоги прыгать за борт без раздумий, потому что будем взрывать все, что везем». И опять ни слова – куда и зачем мы направляемся.

К счастью, прыгать за борт не пришлось, но спустя еще двое суток генерал пожаловал снова. Волгоградку спросили, сможет ли она провести полостную операцию и после утвердительного ответа отвели к больному.

– Как сейчас помню, майора звали Побицко. Я прощупала его живот, но он был твердый, как доска, температура 39, язык обложен. У нас не было выбора – если бы мы его не прооперировали, он бы умер.

Напутствие Марине Александровне от командира было суровым: «Попробуй мне только провалить операцию, и нам придется останавливаться. Я тебя больше не только за врача считать не буду, но даже за человека».

– Это событие стало моим боевым крещением, – говорит Марина Александровна. – Я тогда подумала, что сложнее в жизни уже точно не будет. Когда мы уже начали операцию, разыгрался жуткий шторм. Всех вокруг тошнило, даже судового врача. У меня же не было даже возможности обращать на свою тошноту внимания, у меня был приказ, несмотря на то, что я не была военной. Вдвоем с медсестрой мы под местным наркозом вывели воспаленный аппендикс, молясь, чтобы он не лопнул у нас в руках. Операция длилась с 9 вечера до 7 часов утра – больше 10 часов! Все это время нас кидало по Тихому океану. Следующей ночью под прикрытием темноты мы приплыли в Камагуэй. И когда мы вышли на палубу, весь командный состав и моряки выстроились в ряд и отдавали нам честь, благодарили за успешно проведенную операцию. И как нам потом рассказали, такая благодарность была оправдана.

Как оказалось, на барже, которая шла перед «Калининым» случилась похожая ситуация. Но справиться собственными силами там не удалось: больного пришлось высаживать в Дании. Разведка противника начала подозревать о сути происходящего. Если бы и Марина Александровна не смогла успешно провести операцию, и судну пришлось высаживать очередного пациента, их бы раскрыли. Это значило провал всей операции «Анадырь» и начало ядерной войны.

– Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы мои слова были лишь преувеличением всего происходящего тогда. Но это чистая правда – мы еще никогда не были так близко от атомной угрозы, – с ужасом вспоминает Марина Александровна.

СССР удалось перебросить на Кубу крупное соединение войск. Оно насчитывало 40 тысяч солдат и офицеров, ракеты средней дальности с ядерными боеголовками, подразделения бомбардировщиков, тактических и крылатых ракет, оснащенных атомными зарядами. Узнав об этом, Кеннеди был потрясен и испуган. Он незамедлительно заключил мирный договор с Хрущевым.

Спасать жизни и не спасти одну, самую главную

Марина Александровна всегда и везде беззаветно следовала за своим мужем-военным, а он возвращался к ней даже из самых опасных «горячих точек». Больше 50 лет они рука об руку спасали жизни других людей сначала на Курильских островах, потом на Кубе и в Венгрии.

Марина Александровна ушла на заслуженный отдых лишь на 80-м году жизни, простояв еще более 40 лет за операционным столом в волгоградском военном госпитале, сражаясь лицом к лицу со смертью. Но спасти самого дорогого ей человека у нее не было возможности.

– У меня никогда не было смертей. И это при том, что приходилось творить неописуемые вещи – чуть ли не выводить прямую кишку к затылку, – шутит Марина Руденко с непередаваемой тоской в глазах. – Была операция на сердце, а также сложнейшая операция по спасению российского летчика, у которого не раскрылся парашют при десантировании из самолета. Нам тогда привезли просто мешок костей, но нам удалось спасти парня, собрать в полном смысле слова по косточкам. Доводилось не раз оперировать израненных солдат – участников чеченской войны. К нам в волгоградский военный госпиталь их привозили истерзанными, изрешеченными, страшно было даже смотреть. Мы все вздрагивали, когда прилетал груз «200».

Привезли на одном из таких самолетов и единственного сына Марины Александровны – капитана, военного врача Виталия Руденко. Но уже бездыханного.

– После окончания Военно-медицинской академии имени Кирова в Санкт-Петербурге у него была возможность выбрать, где служить. Но он выбрал ЮФО, где жили мы. Он приехал в Волгоград к маме с папой. Когда началась война в Чечне, у него уже родились двое детей, и он имел право не поехать. Но он не смог уклониться от своего долга, ему не позволила совесть. До сих пор помню, как я зашла к нему в комнату и пыталась остановить, но он тогда взглянул на меня с укором и сказал: «Мама, и это ты мне говоришь? Ребята, у которых тоже дети, уехали. Могу ли я остаться». Больше Марина Александровна сына не видела.

Говорить о его смерти она не в силах, несмотря на то, что прошло уже 19 лет. События того дня до сих пор стоят перед ее глазами. На их с Виктором Григорьевичем руках остались двое внуков – близнецы Маша и Миша. Вместе они вырастили из них достойную смену – врачей высшего класса уже в третьем поколении. Михаил Руденко, хирург-стоматолог, по личному приглашению министра здравоохранения недавно перешел на государственную службу. Мария Руденко является одним из ведущих хирургов Ольховского района Волгоградской области, выбрав это место службы по долгу совести и зову сердца. Она очень похожа на свою бабушку и отца, также беззаветно жертвующая собой на благо других людей и своей профессии, преданно и до конца. Сейчас Марина Александровна, видевшая все беды и потери различных военных конфликтов, разворачивавшихся на карте мира в минувшее столетие, желает лишь одного – «чтобы не было войны». И из ее уст это желание звучит как молитва.

DNG