Творчество Ирины Хартанович началось... с убийства
Если точнее – с убийства времени. Ведь когда слушаешь монолог преподавателя – не обязательно скучный, так и хочется взять ручку и набросать что-нибудь на последних страницах тетради.
Пока учитель терпеливо объяснял «как Петр Первый прорубал окно в Европу», Ирина брала ручку (больше ничего под рукой не было) и рисовала. Уверяет, что это помогало лучше усвоить материал.
– Хартанович, перестань рисовать! – делал замечание учитель. Подходил к девочке, чтобы забрать «бумажку», но, взглянув на изображение, мог передумать: – А, пожалуй, рисуй дальше! Хорошо получается. Но тему спрошу!
И она рисовала. Сначала на уроках в школе, сейчас на лекциях в аграрном университете. Образы рождаются из прочитанного или услышанного. «Но это обязательно должно зацепить, привести к размышлениям", – говорит Ирина.
Все работы художницы выполнены обычной гелевой ручкой на самой обычной бумаге. Роскошь такого контраста непобедима.
Самым сложным в процессе работы художница называет детализацию. Надо понять, где оставить тонкий штрих, а где его удвоить, утроить или даже удесятерить. Названия своим работам Ирина не дает. Это не принципиальный подход – так сложилось. Художница надеется, что каждый прочтет в ее картине то, что сможет. Это как фильм с открытым финалом.
Гелевая ручка, по словам автора, захватывает ничуть не меньше, чем масло или акварель. Когда девушка «творит», все остальное отходит на второй план. Ни есть, ни пить, ни спать не хочется.
– Раз душа рисует, почему вдруг аграрный вуз? – спрашиваю художницу.
– Я просто думаю, сколько людей совсем без художественного образования рисуют лучше меня. А уж в спецвузах так просто шедевры, – объясняет Ирина.
Она вообще к своему творчеству относится критически, а к себе – с легкой иронией. Поэтому ее автопортреты походят на добрые шаржи.
Наталья Хайрулина.
