Сталинградский летчик посадил сломанный самолет, ориентируясь на часы и компас
Леониду Ветрову под 90 лет. Он до сих пор подтягивается на перекладине. А по ночам бывшему летчику снится небо. Он видел самолеты Великой Отечественной, а после участвовал в первых в истории авиации воздушных боях на реактивных истребителях.
Сын матушки Волги
– Волга для меня как мать родная, – признается коренной волжанин Леонид Ветров. –Пацанами мы все пароходы на реке наперечет знали: «Степан Разин» – самый большой, а «Ласточка» – самый малявочный.
Довоенное детство царицынского мальчишки было наполнено купанием в Волге, учебой в школе, расположенной в бараке Химгородка. Пол-урока мальчишки бегали и собирали щепки и сухую траву для бочки-печки с выведенной в окно трубой. А потом в теплом классе учительница рассказывала про родной край. Ленька Ветров помнит лютый голод Поволжья в 33-м году, когда огромная саранча оставляла после себя голые поля.
Сталинградские "ястребки"
– Я мечтал стать геологом, – рассказывает ветеран. – Но по стране прокатился призыв: «Комсомол - на самолеты!»
И в 1940 году Леонид Ветров попал в сталинградскую (седьмую) спецшколу ВВС. Ему дали общежитие. Находилось оно, где теперь памятник Хользунову. Кормились ученики спецшколы не где-нибудь, а в ресторане «Интурист», основным блюдом были бакланы («как утка, только пахнет не ахти».) Изучали теорию, вооружение самолета, авиационное материаловедение и другие «летные» дисциплины.
«150 краснокрылых "ястребков" еще пролетят над Берлином!» – говорил замначальника школы Калмыков своим воспитанникам. И в 1943 году Ветров получил «отличное» свидетельство об окончании военной авиационной школы с назначением на должность авиамеханика. Во время войны он обслуживал на военных аэродромах крылатые машины. Причем, даже не видя, он мог отличить свою машину по звуку. Но он всегда мечтал сам встать на крыло. И добился – после войны окончил Качинское училище.
Корейская кампания
Его новая война началась в 50-х во время конфликта Северной и Южной Кореи, где на стороне Севера сражались летчики СССР. Ветров попал на аэродром, расположенный в Китае на границе с Кореей.
В небе шло противоборство советского истребителя Миг-15 и американского «Сейбра F-86". Наш самолет был легче, зато «Сейбр» обладал большей тягой двигателя. На большой высоте преимущества в скорости были у нас, американцы лучше маневрировали на малой. Наши самолеты имели убойные пушки – одну 37 мм и две 23 мм, "Сейбр" – шесть 12,7-мм пулеметов. Поэтому наш самолет мог вернуться на аэродром весь изрешеченный, выдерживал до 150 пробоин, а стоило одному нашему снаряду попасть в «Сейбр», тот падал кубарем.
– Опыта боя на реактивных самолетах у нас не было. Мы привыкли как? Крутим головой по сторонам, выглядываем опасность. Тут впервые поставили перископ. В хвосте поставили прибор защиты хвоста, который позволял летчику понять, что он попал в прицел противника «мяукающим» звуком, – рассказывает Ветров.
Однажды у Ветрова на высоте 10 500 метров начались проблемы с энергоснабжением самолета, аккумулятор пришлось отключить. В машине были лишь два механических прибора – часы и компас. Летчик прикинул, сколько времени уйдет на снижение. Компас помогал держаться нужного направления. Прилетев в район аэропорта, включил почти отказавший аккумулятор и приземлился. Это было чудо вопреки всем инструкциям.
Без неба Ветров жить не может. Каждый раз, заслышав в небе звук самолета, ищет его взглядом, но точно знает, что это не его машина. Те, его самолеты, остались в отечественной и корейской войнах. Уже в истории.
