Сталинградская медсестра познакомилась с мужем в карете
На счету волгоградского писателя Владимира Першанина свыше 40 книг, по одной из них снято два фильма, ведутся переговоры о съемках трилогии про танкистов. А на прошлой неделе Першанин презентовал новую книгу «Обреченный десант».
Из 6000 солдат осталась треть
Сейчас Першанин пишет в основном на военную тему, но были в его творчестве и фантастика, и криминальный жанр, все-таки он более 20 лет отработал в уголовном розыске.
– О милиции мне не давал писать политотдел, – смеется автор. – Цензуру смущало, когда я описывал, как после работы мы могли выпить. Это считалось подрывом морального облика. Поэтому писать, как было на самом деле, я не мог, а творить безупречно положительных героев мне не хотелось.
? А когда же начали писать о войне?
– Тему войны «подсунула» сама жизнь. Моя книга «Охота на асфальте» неплохо расходилась, меня разыскало московское издательство и предложило сотрудничать. Говорят, что у вас еще есть, присылайте. Я прислал «Командира обреченного взвода», это книга об отце, который был сапером, командовал штрафной ротой. Опять звонят: «До трехсот страниц довести можете, есть материал?» Все было, все смог. Книга выдержала восемь переизданий и переиздается до сих пор.
Першанин говорит, что никогда не хотел писать про Сталинград, ведь о нем уже очень хорошо написал Гроссман.
– Меня больше привлекали события подо Ржевом, где мясорубка была ничуть не меньше. Или история о советском шеститысячном воздушном десанте, сброшенном в районе Днепра во время войны, от которого осталась в живых только одна треть. Это как раз та история, которая описана в моей новой книге «Обреченный десант». Информации об этом не так много, а мне удалось найти фактический материал, нескольких очевидцев и впервые в литературе написать об «обреченных». А в конце февраля этого года выйдет в свет повесть «Путь к рейхстагу».
Не хотел писать о Сталинграде
? И тем не менее в вашем творчестве есть и "сталинградские книги", например "Сталинградская страда".
– Они появились из воспоминаний фронтовиков. Моя цель – написать про грозное время документально, успеть запечатлеть "живую войну". Я стараюсь не только писать, но и постоянно встречаюсь с читателями, пытаюсь донести до них услышанную правду. К рассказам ветеранов отношусь трепетно. Из них родилось много документальных рассказов. Каждая история вызывает уважение и запоминается.
?Какая история тронула вас больше всего?
– Медсестры Елизаветы Павловны Черноусовой, которая в длинной брезентовой палатке под Сталинградом выходила одна 30 бойцов, раненных в живот. Знакомые с медициной понимают, что 30 человек, только-только приходящих в себя после тяжелых ран и сложных операций, это большая нагрузка. Кстати, медикаменты тогда, по словам Черноусовой, были самыми простыми: сульфидин, аспирин, физраствор, глюкоза. А о пенициллине наши тогда не слышали. Для остановки сильного кровотечения использовался хлористый кальций. Из обезболивающих имелись морфин и новокаин, слова «наркотики» никто тогда не знал. Конечно, были какие-то ограничения, но такого, чтобы раненые привыкали к морфину и выпрашивали лишнюю инъекцию, не было.
Первые десять дней после операции практически никому не разрешалось пить воду и есть – только уколы глюкозы, физраствора или обезболивающих.
Карета на войне
Постепенно поправляясь, раненые начинали помогать и ухаживать за девушкой. Она отшучивалась, что, мол, жених есть. И вскоре он действительно нашелся.
– Этот любопытный эпизод надо будет непременно в книге использовать, – говорит Першанин. – Дело было так. Наши продвигались вперед. Уставшую Лизу артиллеристы посадили на лафет орудия, ей хотелось спать, и в полудреме девушка услышала сочувственный голос Виктора Черноуса, ведущего на поводу белого коня: «Так и свалиться можно, пойдемте, я для вас место обогреться найду!» И нашел! И не где-нибудь, а в трофейной карете, запряженной двумя лошадьми. (Видимо, карету реквизировали в каком-то поместье, тогда много всякого трофейного транспорта было.) Она мгновенно заснула, а проснулась от поцелуя в щеку… Так она и познакомилась с будущим мужем, вспомнив, как на Рождество ей нагадали: «Вот если встретится тебе парень на белом коне, он станет твоим мужем!» Так оно и получилось.
Это лишь одно из воспоминаний, которое, возможно, станет однажды книгой. Так кусочек чьей-то жизни станет бессмертным. Всего же в картотеке автора более 200 воспоминаний, и каждое из них бесценно.
