Сталинградская битва подарила веру

С каждым годом тех, кто помнит Сталинград в огне, помнит его небо, гудящее от свиста бомб, помнит цену той победы, все меньше. И поэтому каждое их воспоминание на вес золота. Накануне очередной 72-й годовщины контрнаступления под Сталинградом участники поделились своими воспоминаниями.

Казалось, горела даже вода…

Владимир Петрович Паненко , полковник запаса, ветеран МВД, прошел войну от Сталинграда до Кенисберга:

– Мне было 15 лет, когда началась война. Я как раз проходил практику на сталинградском мясокомбинате, который располагался под Мамаевым курганом. Когда немец был уже недалеко от Сталинграда, нас, комсомольцев, отправили на строительство оборонительных рубежей. Мы были молодые, дерзкие, поначалу война была для нас приключением.

Понимание, что это не игрушки, пришло после 23 августа 1942 года. До сих пор самое страшное воспоминание о войне – начало массированной бомбардировки мирного города.

– Весь город был в руинах, снаряды взрывались тут и там, горело все вокруг, даже вода с разлитым по ней горючим. Казалось, что от самолетов невозможно укрыться, люди в панике бежали кто куда. Камни и кирпичи от разбитых зданий летели в бегущих. В тот день погибло 40 тысяч мирных граждан – ужасающая цифра.

Володю пытались переправить на другой берег Волги. Но лодку разбило снарядом. Подросток вернулся обратно вплавь и продолжил помогать нашим солдатам.

– Политрук взял меня на роль связного. Он относился ко мне как отец, учил всему, помогал. И только 3 января 1943 года меня раньше времени как добровольца официально зачислили в военнослужащие. Наверное, я счастливый. Я прошел от Сталинграда до Кенисберга, была всего одна контузия – осколок попал в лицо. Война закончилась для меня не в мае 1945 года, а в сентябре в Прибалтике.

Караулил пленного Паулюса

Петр Васильевич Алхутов , сержант, ветеран 38-й мотострелковой бригады 64-й армии, участник окружения и пленения штаба 6-й немецкой полевой армии во главе с командующим фельдмаршалом Ф. Паулюсом:

– Самый сильный страх – танкобоязнь. Когда мы в первый раз увидели немецкие кресты, которые идут на нас, в душе началась паника. Ты стоишь против такой махины с одним автоматом, как справиться? Но все-таки выдержали, не дрогнули. Мой расчет подбил немецкий танк. Это было наше боевое крещение.

Петр Васильевич с гордостью вспоминает о том, как их бригада громила врагов до самого подвала универмага.

– Я помню 30 января 43 года, когда освобождали центр Сталинграда, как мы вытаскивали немцев, уговаривали их сдаться в плен и привести остальных.

А на следующий день 38-я мотострелковая бригада пошла на штурм универмага. Красноармейцы вошли во двор и увидели немецких солдат. Они мерзли и были перевязаны платками, одеялами и полотенцами. Солдаты стояли, прижавшись к стене, и выглядели очень плохо.

– Мы вспомнили, как в августе 42 года они шли на нас с засученными рукавами и автоматами в руках и кричали: «Вольга буль-буль!» И такая злость появилась у нас, но мы сдержались и отнеслись гуманно, не убили ни одного.

В подвале было много немцев. Раненые офицеры лежали на трехъярусных кроватях, на стульях, на полу. Воздух был неприятный, затхлый, пахло кровью и потом. Немецкий офицер шел впереди, создавая живой коридор.

– Наша группа в составе 11 человек во главе со старшим лейтенантом Ильченко вошла в комнату к командующему южной группой войск генерал-майору Роске. Через какое-то время наши командиры вышли и передали по рации, что штаб немецкой армии находится в подвале и немецкие командиры требуют встречи с высшим командованием Красной Армии.

Через некоторое время в подвал ЦУМа приехал начальник штаба 64-й армии генерал-майор Ласкин, начальник оперативного отдела штаба 64-й армии полковник Лукин и командир 38-й мотострелковой бригады Бурмаков. Они зашли на переговоры к Паулюсу. Петра Алхутова поставили часовым у этой комнаты.

– Я видел Паулюса, он был высокий, подтянутый, слегка небритый. Сказали, что он очень болен. Паулюс попросил, чтобы его не проводили мимо немецких солдат. Поэтому его вывели не через дверь, а через окно. Мы поставили мешки, он забрался на них и вылез. В нашей бригаде сначала было 5,5 тысячи человек, а осталось всего 200 человек, когда пленили Паулюса. И когда ему сказали, что их победила не большая армия, а бригада из двух сотен человек, он был очень удивлен.

Ради мамы отказывался от хлеба

Николай Васильевич Орлов , участник Сталинградской битвы, разведчик:

– Меня взяли в разведчики, я хорошо ориентировался по городу, знал все ходы-выходы. Нужна была большая смелость, чтобы идти немцам навстречу, не дрожать, не суетиться. Я специально разувался, босой ходил, ноги газетой оборачивал. Мерз, конечно. Зато можно было сказать фрицам, что в мой дом попал снаряд, в чем успел, в том и выбежал искать бабушку с дедушкой. Разные легенды выдумывал.

А ведь «разведчику» было тогда всего 15 лет! Отец ушел через два месяца после начала войны. Он был стрелком-радистом в дальней авиации, а мама воевала в Сталинграде в 10-й дивизии НКВД. Подросток тоже не остался в стороне и пошел в ополчение.

– Я не знаю ни одного города, где бы в войне участвовали не все – и дети, и женщины, и старики. Все друг друга поддерживали. К примеру, ест кто-то маленький кусочек хлеба, видит голодного – обязательно поделится.

– Мне в школе давали карточки, я их маме приносил, врал, что смог достать лишние. Я так ее любил! Когда город освободили, мы ходили ловить чехонь и к поездам носили, бесплатно угощали. Люди плакали, а мы удивлялись: для нас рыба как мусор была, ее так много было. Совсем другие взаимоотношения были между людьми. Все были друг за друга, только поэтому мы и победили. И лозунг у нас был «Не хочешь жить – умей вертеться», а «Хочешь жить – умей побеждать!»

«Победа под Сталинградом дала нам веру!»

Анатолий Венедиктович Козлов , полковник, связист 158-й отдельной тяжелой танковой бригады Сталинградского фронта, участник обороны Сталинграда:

– Нас ужасно заедали вши, – говорит ветеран. – Как-то раз мы нашли бочку, растопили, развесили одежду. И тут нас заметил «мессер» (немецкий самолет. – Прим. авт.) и начал нас гонять. Мы голышом разбежались в разные стороны, а он спустился на бреющем, и видно, как он смеется, издевается. Несколько раз он спускался и разбомбил эту бочку, в которой мы хотели прожарить одежду! Тогда еще немцы могли себе позволить погоняться за отдельным солдатом, наводили панику.

Еще один яркий случай был в Дубовском районе. Там, в деревне Малая Ивановка, располагался командный пункт штаба Сталинградского фронта.

– Тут прямо над подземным убежищем мы увидели немецкий самолет. Все решили, что он обнаружил штаб. Генерал срочно вызвал летчика и приказал во что бы то ни стало сбить врага. Наш самолет поднялся в воздух и уже через 20 минут подбил «мессер»! Летчика сразу же представили к награждению орденом Красного Знамени.

Ветеран признается, что когда немецкая авиация висела с утра до ночи над головами, трудно было верить в победу. Кто-то дрогнул, сдался в плен. Но победа под Сталинградом стала главной победой войны.

– Она вселила веру в победу и Красной Армии, и всему советскому народу: она показала, что немцев можно бить. И с этой верой мы дошли до самого Берлина.

DNG