Зайченко монамур, или Люк Бессон представляет...

В Волгограде состоялась долгожданная премьера фильма «Сибирь.

Монамур», главную роль в которой сыграл наш земляк Петр Зайченко

Снятая еще два года назад драма от молодого режиссера Славы Росса, наконец дошла и до российского зрителя. Петр Зайченко неоднократно признавался, что для него важнее московских признаний любовь дома. Поэтому премьеры в родном городе он ждал с особым трепетом.

– У меня часто спрашивают: как в России кино снимают? – делится с журналистами актер. – Я отвечаю: как воюем – большой кровью. Видите шрам? Это не грим, это травма, полученная на съемках «Мусульманина», рука разрезана – «Такси Блюз», нога разрублена – «Гроза над Русью»...

Вот и «Сибирь. Монамур» далась актеру не просто – съемки в ледяной сибирской реке, увы, не прошли бесследно.

О Люке Бессоне замолвите слово

На афишах к фильму написано: «Люк Бессон представляет фильм Славы Росса «Сибирь. Монамур». И это не рекламный трюк. Известный француз действительно имеет к фильму самое непосредственное отношение.

– Слава Росс давно написал сценарий, нашел деньги, и, может быть, ему бы их хватило, если бы не его принципиальность, – рассказал Петр Зайченко. – Сначала предполагалось снимать тайгу вокруг Екатеринбурга. Но этого пейзажа показалось мало, и мы влезли под Красноярск, а это уже совсем другое расстояние, а значит, и цены на билеты. Нашли в глухой тайге место, вырубили его для деревни Монамур. Строили летом, а снимать пришлось поздней осенью и зимой. А дороги-то нет! Вот и прокладывали ее за счет бюджета фильма... На дворе 2008 год, кризис, деньги кончились. Нечем было людям не то что зарплату и суточные платить, вывезти в Москву труппу не могли. Фильм остановился. Слава Росс смонтировал, что успел снять, и поехал во Францию. Показал Люку Бессону, ему понравилось, и съемки продолжились. В итоге получилось: «Люк Бессон представляет». Поэтому сначала прокат во Франции был и только потом в России.

Как бы...

– Презентация фильма идет во многих городах. Вот как Слава Росс делит наши поездки: «Петрович, я в Рио-де-Жанейро, а ты в Мичуринск, я в Нью-Йорк, а ты в Тамбов». Все справедливо, каждому свое. Честно говоря, я и не желаю большего, и это не пижонство. Одно дело ехать на два месяца сниматься в кино и жить в Испании, Бельгии или Франции. А прилететь на два дня, тем более из Волгограда, дело сложное: визы добиваться долго, пока дохромаешь, не успел поклониться и назад уже лететь.

Я представлял фильм и на Московском международном кинофестивале. Выглядит это вот так – актер из провинции должен, по мнению кинодеятелей, добравшись за свой счет, переодеться на вокзале во фрак, блеснуть на фестивале, потусоваться, переночевать на лавочке – и домой.

Любовь нечаянно нагрянет

– После окончания съемок фильма «Сибирь. Монамур» я попал в сериал. Думаю, вы не удивитесь, что на пенсию не проживешь. Снималась 64-серийная «Девичья охота» для первого украинского канала. Приглашение поступило оригинально. Кастинга, видимо, стараниями креативного продюсера Саши Назарова, с которым мы еще над фильмом «Дом» работали, у меня не было. Сразу позвали на роль, я и согласился. Попросил прислать мне текст роли хотя бы на первые три съемочных дня. «Петр Петрович, – говорят, – вы не обижайтесь, но первые три дня вы в коме лежите». А я и не обижаюсь! Готов был все 64 серии лежать – говорить ничего не надо, лежишь в «наморднике» – можно и выглядеть как угодно. Приехал, полежал в коме, прошу отпустить меня домой, мол, дача, яблоки опрыскивать надо... Может, мне помереть в следующей серии и дело с концом? Но я понравился продюсерам, и мне придумали новую сюжетную линию: я должен «замутить» с лечащим врачом и жениться на ней. Так до 64-й серии и снимался. Кстати, несколько фрагментов моего собственноручно написанного сценария вошло в сериал.

Четвертый внук

– Я горжусь своими партнерами по фильму «Сибирь. Монамур», – признается Петр Зайченко, – но отдельно хочу сказать о Мише Процько, моем четвертом в киношной судьбе внуке. На съемках я практически все время был рядом с ним и его мамой. После 12-часового рабочего дня ужинал с ними, и вдруг он говорит: «Пусть дед сегодня с нами ужинать не садится». Мама Ира: «Миш, ты чего, ты ведь сам всегда говоришь, что дед хороший, вы дружите». «Он в любимую собаку стрелял!». Мама пыталась ему объяснить, что мол, это фильм, и Мишка весь сценарий знает, что уже завтра дед будет его купать, послезавтра спасать... «Вот когда будет купать и спасать, тогда пусть ужинать и садится, а сегодня нет». Вот такие они принципиальные – дети.

Фестиваль, как подводная лодка

– Друзья в актерской среде, с которыми мы подружились на съемках, у меня есть. Но с медийными лицами общаться не просто – они крайне заняты 24 часа в сутки. Вот, например, с Богданом Ступкой мы сдружились после съемок в фильме «Дом». У нас с ним по вечерам «семинары» были: я ему русскую литературу, он мне украинскую преподавал. Сказалось на моем согласии сниматься в том фильме и то, что в главной роли был занят Сергей Гармаш, с которым я тоже дружу. Думал, наконец-то пообщаемся, давно не виделись. Бесполезно! Он приезжает с аэропорта, разговаривая сразу по двум телефонам, и тут же на площадку. Оттуда он сразу в аэропорт в «Современник» спектакль играть.

С Артуром Смольяниновым дружу, он меня дедом называет. Когда приезжаю в Москву и есть свободное время, иду на его спектакли.

Вот за что я люблю большие фестивали – если уж приехали, то никуда не деться, как с подводной лодки. И появляется долгожданная возможность пообщаться.

Оптимизм со слезами на глазах

– Однажды меня на «Кинотавре» спросили: «Чем различаются старое, прежнее кино и сегодняшнее?» Тут не надо быть киноведом. Раньше у нас какие были комедии? «Волга-Волга», а сейчас «Ширли-Мырли». Раньше про шахтеров какое кино снимали – «Большая жизнь», а теперь «Последний забой». Раньше у нас был Вертинский, а теперь Шуфутинский... Больше не приглашают на «Кинотавр». А вообще-то я полон оптимизма в отношении молодого кино. Поработав с режиссерами нового поколения, я убедился, что они точно знают, чего хотят, и добиваются этого. Кто-то из них – уговорами, кто-то – эмоциями, а кто-то – даже слезами, но главное – результат есть. У российских актеров естественное желание, чтобы нашу работу увидели зрители, и не только киноведы, но и простые люди. Для меня же самое главное, чтобы меня любили дома.

Премьера фильма состоялась в «Победе». «Сегодня «Победа» будет за нами», – съюморил Петр Петрович. Помещение это, признаться, и кинотеатром-то назвать сложно. Полный зал затихших в ожидании киношедевра зрителей покашливал от скопившейся в помещении вековой пыли. Актер мирового уровня, чей талант признан в Европе и на престижнейших фестивалях, скромно примостился на шатком стуле с вылезшим по краям поролоном. Стало стыдно, что любовь, та самая, которая, по признанию Петра Зайченко, ему так нужна, снова оказалась какой-то невыразительно чахлой и болезненной.

С первыми же кадрами фильма стало понятно, что он состоялся. Говорить о кино бессмысленно, его надо смотреть. Увы, только у малой части волгоградцев из-за интриг прокатчиков и нерасторопности власти есть такая возможность,

Справка «ВВ»:

Драма «Сибирь. Монамур» уже получила на самых разных кинофестивалях 27 призов, пять из которых по праву принадлежат именно Петру Зайченко. За роль в этой картине на недавно завершившемся кинофестивале в Выборге «Окно в Европу» Петр Зайченко получил гран-при. Примечательно, что впервые за 19 лет существования этого кинофорума главный приз отдали именно актеру, а не фильму.

Врезка

У меня часто спрашивают: как в России кино снимают? Я отвечаю: как воюем – большой кровью

Анна ШУБИНА.

Фото Амана КАЛИЕВА