Кто живет в доме Александры Пахмутовой?

Номер квартиры Александры Пахмутовой определишь не сразу. Одни говорят про семнадцатый, другие – про десятый.

– Раньше этот дом был коммунальным, много людей наводняли квартиры, − говорит Владимир Александрович Мадянов, давний знакомый Пахмутовой. – В годы войны его населяли военные. Поэтому точный номер никто не скажет.

По словам жителей дома, в 1953 году здесь первый и последний раз ремонтировали подъезды. Фасад не реставрировали с 1978 года.

Архитектурный стиль здания – «сталинский ампир». По бокам дома есть большие выемки. Зачем? Оказывается, в прежние времена здесь был огромный балкон всего первого этажа, там было кафе и стояли столы для пинг-понга. На столбе рядом с домом находились часы, поэтому местные жители стали называть здание «Под часами». Такое же название получил и магазин, располагавшийся на первом этаже.

Бекетовка была центром города!

Татьяна Костюмова живет в доме с пяти лет. Она помнит, что раньше улица носила другое название – Быстряк. И что это была за улица!

– Лучше, чем парижский бульвар! – уверяет Татьяна Александровна. – Здесь люди прогуливались, как по подиуму: мужчины надевали лучшие костюмы, женщины новые платья и шляпки с розочками, родители выводили невест напоказ, все знакомились друг с другом. Вечером было не протолкнуться.

Бекетовка была центром города после войны, немцы сохранили ее, так как планировали зимовать в этих домах, к тому же на предприятии ВолгоГРЭС все оборудование было немецкое, голландское и французское, там работало много немцев-специалистов. В том же 1937 году, когда был построен дом, строилась и железнодорожная станция. На месте нынешней автостоянки находился клуб, куда приезжали известные советские артисты, в клубе ВолгоГРЭС был драмтеатр, в здании школы искусств располагался медуниверситет (до и после ВолгМУ там были общеобразовательные школы). Улица Быстряк была ухоженная, с высаженными в клумбах цветами, сейчас, к сожалению, от былой красоты мало что сохранилось.

В магазине «Под часами» было такое обилие продтоваров, что воспоминания до сих пор вызывают обильное слюноотделение у старожилов. Здесь продавалась осетрина, красная и черная икра, соки в больших цилиндрических емкостях с краниками, в колбасном отделе «Охотничьи» были развешены по всей стене. Еще был отдел с пирожными.

– Когда я была маленькая, то подолгу рассматривала витрину и выбирала самое красивое пирожное, – вспоминает героиня. – На доме была пожарная лестница, по которой я забиралась на крышу. Однажды с этой лестницы заглядываю в окно на кухне, где мама готовит, она меня похвалила, мол, какая я смелая. А на крыше уже ждал папа. Мне тогда досталось от родителей.

Татьяна Костюмова училась в 65-й школе, в том классе, где сейчас музей имени Пахмутовой, была учительская.

– В 4-м классе мы пионерами ходили сажать деревья в парке, – вспомнает Татьяна Александровна. – Их, конечно, держали учителя, но все равно мы очень гордились. А в детском саду работали очень добрые воспитатели, мы уже школьницами заходили к ним после уроков: нас кормили и укладывали спать!

Татьяна Александровна много лет проработала доцентом на кафедре экологии и безопасности жизнедеятельности в политехе, а начинала как ученик электрослесаря. Училась на вечернем отделении в ВолГТУ, потом закончила аспирантуру в Москве, была завкафедрой в институте повышения квалификации, потом вернулась в родной институт и трудилась там до пенсии.

Сейчас Татьяне Александровне 65, она жизнерадостна и открыта всему новому: учит французский язык, берет уроки игры на синтезаторе, принимает гостей.

– Помню, дедушка говорил: «Мне 70 лет, а как и не жил». Мы смеялись, а сейчас вот сама такая.

"Рисовать без души - все равно, что петь под фанеру"

На первом этаже дома мастерская художника Евгения Логовского, члена Союза художников России. В феврале мастера наградят медалью «За заслуги перед Отечеством».

– Сначала хотели дать «заслуженного художника», но потом комиссия при президенте посмотрела мои работы и решила удостоить более почетной награды, – рассказывает Евгений Алексеевич. Пока из волгоградцев такую награду имеет только Елена Исинбаева.

Евгений Логовской родился станице Вольно-Донской Ростовской области. Мать работала фельдшером, а в годы войны участвовала в боях, помогала раненым. Отец преподавал в школе литературу. Он с ранних лет брал трех сыновей рыбачить и охотиться, прививал любовь к природе.

– До сих пор в памяти остался звук льдинки, брошенной по тонкому льду озера, запах этого молодого ледка, – задумчиво говорит Евгений Алексеевич. Художник пишет в основном пейзажи – заволжские просторы на Сарпинском, берег Волги, южные лесочки. Присутствие человека если и обозначено в картинах, то лишь в деталях – рыбацкий домик, деревенская усадьба или пристань. Работы Евгения Логовского не бросаются в глаза, не эпатируют яркостью красок. Они лиричны, но настроение можно прочувстовать не сразу.

– Сейчас многие художники грешат тем, что пишут «эффектные» работы, не вкладывая в них душу, иногда просто штампуют, как ремесленники. А ведь люди все равно это чувствуют. Это как петь под фонограмму.

Вместе с семьей Евгений Логовской переехал в Казахстан, где отец поднимал целину. Учился художник в Костроме, в педагогическом университете на художественно-графическом отделении, где и встретил будущую жену Наташу. «Она у меня красавица, – улыбается Евгений Алексеевич, – не то, что я, совсем лысый».

Вернувшись в Казахстан с женой, Евгений Алексеевич работал в школе искусств, был в инициативной группе по возрождению казачества, однако с властями на этой почве произошел конфликт: семью стали запугивать, поэтому пришлось перебраться в Волгоград к родителям супруги.

С 2001 года Евгений Логовской вступил в отделение Союза художников Волгограда, после чего ему и выделили помещение под мастерскую.

– Раньше тут была аптека, потом швейная мастерская. Долгое время все пустовало – двери едва держались на гвоздях. Я кое-что подремонтировал, но, в основном, все оставил по-прежнему: когда работаешь, не до этого. К тому же облупленные стены живописны – красиво даже.

На двоих – сто лет трудового стажа!

Рядом с домом Пахмутовой, на станции Бекетовка, висит мемориальная табличка. Она напоминает прохожим, что уже 2 ноября 1941 года первые бомбы упали на Сталинград. Александр Николаевич Оболенцев, тогда двенадцатилетний мальчишка, отчетливо запомнил этот день.

− Было солнечно, я играл с друзьями на улице. Когда услышал взрыв, побежал на станцию. В это время там стояли два пригородных поезда. Погибло 72 человека, из них – 12 детей. Позже, когда немцы увидели, что не могут прорваться к городу, то регулярно, два раза в день, они налетали на нас с немецкой точностью: в 10 и в 17 часов.

В сорок первом году на фронт забрали отца Александра Николаевича – он так и не вернулся. В семье осталось пятеро детей. Они помогали перезаряжать военные установки, доставляли пищу солдатам. Как и все, голодали, «ходили по осени колосочки собирать под Ивановку».

− Я пошел работать в пятнадцать лет. В отделение местного Госбанка взяли учеником бухгалтера. В это же время мои сверстники работали на заводе, и мне захотелось. Все эти бумажки, счета – не мужское дело. Поэтому я за два года получил образование токаря и отправился на ВолгоГРЭС.

Когда Александру Николаевичу исполнилось восемнадцать лет, военкомат направил его в группу парашютистов и планеристов аэроклуба для подготовки к армии. Парень мечтал стать летчиком, но восьми классов средней школы оказалось маловато. Отслужив связистом, молодой человек вернулся на электростанцию.

В доме Пахмутовой Александр Оболенцев с того самого дня, как его ввели в эксплуатацию. Вместе с женой Эммой они состоят в Ассоциации детей военного Сталинграда.

− Он – заслуженный энергетик России, − кивает жена в сторону мужа и улыбается. − 59 лет отработал, а на двоих у нас – сто лет трудового стажа.

В цифрах:

1937-й – год постройки дома;

24 – количество квартир в доме, в том числе:

16 – двухкомнатных квартир и 8 трехкомнатных;

6 месяцев исполнилось самому молодому жителю дома;

84 года исполнилось самому старому жителю дома;

средняя сумма чека за коммунальные платежи – 3800 руб.