Строки, опаленные войной
Эта подборка писем посвящена той далекой, но такой памятной Великой Отечественной войне. Они дают представление о том, что вынесли наши деды и прадеды на фронте и в тылу. Особенные строки и воспоминания, дающие уникальную возможность еще раз прикоснуться к истории.
Хочу поделиться семейной реликвией – письмами с фронта.
Написаны они моим отцом Евгением Павловичем Дербишером с Северо-Кавказского фронта моей маме Лидии Ивановне. Читаешь их и будто чувствуешь себя участником той теперь уже далекой эпохи – они не о войне, хотя и о ней тоже, они о чувствах, простых человеческих чувствах и непременно любви...
Орфография и пунктуация оригинала сохранены, ведь между боями, когда наспех писались эти листочки, было не до соблюдения правил грамматики. Зато в них – дыхание того сурового и героического времени.
Прислал Вячеслав Дербишер.
3 августа 1942 года
Дорогая Лида
Долго я тебе не писал. На это были весьма веские причины, но не личные, а служебные. Лида живу и работаю я по старому. Несу свою старую и почетную службу. Здоровье хорошее.
От тебя я Лида не имею очень и очень давно писем. Не знаю как ты живешь, послушала ли моего совета переехала в Н-Тагил к Стрельцовым, но уверен, что нет. Уж очень ты любишь самостоятельность, а по этому конечно будешь жить одна и к ним не поедешь. Смотри сама тебе с горы видней. Как устроиться в зиму и вообще жить. Но меня этот вопрос в смысле устройства твоей жизни очень и очень беспокоит. Родная Лида убедительно прошу пиши чаще о себе.
Пиши по новому адресу войсковая часть полевая почта №49433 мне.
С Евгением связь опять перервал. Мать на посланное мною письмо 4 м-ца назад ничего не ответила может быть не получила. Лида вот уже август м-ц, время летит страшно быстро, я уже на много от тебя стал дальше, чем был и пока видимо получу от тебя ответ буду еще дальше. Наша Красная армия успешно прорывает линию противника и рвется вперед и вперед. А это значит скорей развязка с врагом и ближе наша встреча во всяком случае это будет последняя зима войны.
И я надеюсь скоро встретимся.
Целую крепко крепко тебя твой Евгений.
12 октября 1942 года
Здравствуйте родная мои любимые Лида и дочурка Ната.
В великий день торжества в день Октябрьской революции – 7 ноября мне принесли два твоих письма одно от 18 сентября из Чкаловска и другая открытка от 2 октября. Ну ты Лида понимаешь какое для меня было событие. Сидел я в поле у костра и читал твои письма на них падал первый снежок. Кстати надо сказать, что утром я встал, а на моей бурке на четверть снега. Это конечно не значит, что мне холодно нет на оборот под бурку залезешь с головой и теплынь, что на печке. Ну я отвлекся. Наконец то я узнал где ты с дочкой. Я получал на листке от тебя с Капустина Яра писульку, что ты едешь в тяжелых условиях в Чкалов-область. Написал туда открытку до востребования. Затем писал начальнику управления НКВД чтобы установили твой адрес. Ну теперь для меня все стало ясно. Вы живы. Из Сталинграда вырвались. Я ведь когда получаю газеты захлебываюсь все читаю, что в Сталинграде и сразу мысли, а где вы. Ну то что бросила ты дома об этом не тужи, Знаю и дорога не легкая. Своими глазами нагляделся на эвакуированных как они двигались, т.е. кто как мог лишь бы не остаться у немецких баронов в плену. Ну ничего за горе нашего народа мы с ними расплачиваемся не плохо, на моем счету не мало их побито. Бью верно, точно в голову аж черепок раскалывается фрицевский. Милая Лида за это время т.е. с июля м-ца как прервалась наша связь прошел я большой путь с своими казаками во многих местах бывал много дрались с немцами. Дрались жестко, били немчуру беспощадно за это нас партия и правительство отметило званием гвардейцев. На груди у меня Орден «Красной Звезды» эту высокую награду нашего правительства я получил в августе м-це. Вот и все что могу сообщить тебе нового. Я здоров, ранен не был, а сейчас с своими казаками защищаю (зачеркнуто цензурой). Обуты, одеты мы тепло питания хватает с излишком.
И Лида скоро всем трудностям переживаемым там в тылу вами придет конец. Близятся дни нашей победы. Уже не далек час гибели этих фашистских колбасников и скоро значит и наша встреча будет близка, мы встретимся и заживем вновь своей любимой семьей. А соскучился я по тебе родная и Натке здорово, хотя бы одним глазком глянуть на вас. Лида сейчас меня очень и очень беспокоит твое положение. Зима, а у вас ничего нет одеть. Все это поправимо. Я имею достаточно денег, чтобы помочь вам ведь у меня на сберкнижки скопилось не мало, я же получаю гвардейские.
Я сейчас могу тебе перевести тысячи две, но куда сообщи мне срочно. Не обижайся, что только 12/XI я тебе пишу, все эти 4 дня с 7 ноября в руках было оружие и было не до письма, а вот сегодня тишина и я написал. Вот сейчас пишу тебе, а над головой пролетела целая ватага наших истребков, бойцы в верх бросают шапки приветствуют их.
И так моя любимая родная Лида мы опять вместе т.е. я знаю где ты, а ты знаешь где я. Радость клокочит в груди целую тебя крепко крепко мысленно прижимаю к себе. А тебя родную дочку золотую мою держу на руках и глажу по твоей головке, ты больше не болей слушай маму не выбегай раздевши. Скоро я тебе пришлю подарочек хороший целую тебя мою золотую твой папа.
24 ноября 1942 года
Здравствуйте мои дорогая Лида и Наточка.
Родная Лида в такой исключительный день победы наших войск, на нашей родине под Сталинградом я не могу не порадоваться с тобой вместе. Сегодня мы получили сообщения, о котором видимо знаешь и ты, что наши войска разгромили много немцев и заняли Калач и другие места отрезав немцев в Сталинграде. Радуюсь я, бойцы и командиры кричат ура и рвутся в бой.
Радуйся и ты с дочкой с нами
Твой Евгений
Здоров как бык жду от тебя весточки
1-го января 1943 года
Родная моя Лида и дочурка Наташа.
Вот уже пятое письмо посылаю тебе, а от тебя с ноября м-ца я ничего не имею. В ноябре как то кучей и старые и новые письма пришли, а вот весь декабрь ни одной весточки. Для меня неизвестно получила ли ты мои письма, деньги, знаешь ли ты обо мне.
Конечно очень и очень тяжело мне быть в неизвестности я знаю, что ты вырвалась из Сталинграда живешь в Чкаловске, но что дальше? Я повторять не буду, так как я во всех прошлых письмах писал, что я хочу знать все подробности твоей жизни и дочери, как вы устроились мои беженцы.
Я здоров поздравляю тебя с дочуркой с Новым годом, годом побед и разгрома немецкий стервятников, мы двигаемся вперед, фашисты хотя и сопротивляются, но дрогнули и близок тот час когда он будет как подлый вор бежать с чужого двора. В 1943 году мы Лида встретимся и заживем снова вместе хорошей дружной жизнью.
Жду с большим нетерпением твоих писем, надеюсь в январе их получить.
Целую и обнимаю тебя с дочуркой твой Евгений.
Как это было
«Все мои родственники, в том числе и я, родились и проживали в поселке Красноармейск, бывшая Сарепта, Сталинград. До войны работала в средней школе №55.
9 августа 1942 года, это было воскресенье, колхозный рынок подвергся бомбардировке. В первый же день погибла масса народу. Жизнь в поселке замерла, началась паника, люди экстренно выезжали кто только куда мог. Через несколько дней и я вместе с детьми выбралась в центр Сталинграда, чтобы вместе с тетей эвакуироваться. Жила она в самом центре на улице Урицкого. Тот, кто до войны жил в Сталинграде, знает эту маленькую улицу. Она спускалась к Волге, а другим концом упиралась в Советскую улицу недалеко от реки Царица.
В то время в городе еще работали заводы, всевозможные учреждения, по Волге ходили пароходы. Жизнь шла своим чередом...
Желающие эвакуироваться должны были взять билеты на пароход на 24 августа. Но выехать не успели — 23-го начался массовый налет фашистских самолетов на Сталинград. Город бомбили не переставая несколько дней подряд. Центр был разрушен сразу, все горело.
С большим трудом мы преодолели несколько сотен метров, перебрались на улицу Советская, спустились в бомбоубежище физкультурного техникума. Оно уже было полно народом. Бомбежка продолжалась, разрушенным оказалось и здание, где мы прятались, вход в бомбоубежище завалило. Многие погибли, среди них была и наша тетя. Оставшимся в живых удалось выбраться наружу через небольшое проделанное убежище. В Комсомольском садике военные помогли нам укрыться в щели, где мы просидели до сентября. Когда бои немного затихли, пробрались к Волге и там, в ресторане «Метро», просидели еще несколько дней, пока нас не переправили на левый берег, а оттуда попутными машинами – в Ленинск в эвакпункт. Несколько дней войны для нас прошли там: получили хлеб, документы эвакуированных из Сталинграда и снова в путь попутками уже по левому берегу вверх по Волге. До конца Сталинградской битвы прожили в поселке Красный яр Иловатского (ныне Старополтавский. – Прим. редакции) района.
В начале марта 1943 года учителей, эвакуированных из Сталинграда, стали отправлять на прежнее место работы. Вызвали и меня в районо, выдали командировочное удостоверение, без которого тогда въезд в Сталинград был запрещен. Десятого марта я оказалась в родном Кировском районе. Жизнь началась заново – не сохранилось ни прежнего населения, никаких документов...
Что и говорить, то, что пережили я, мои племянники и все жители Сталинграда в горящем городе, не поддается никакому описанию».
Мария Фокина.
