Почему жалеть ребенка-инвалида вредно

21 апреля 2020

Волгоградская область наряду с Москвой и Санкт-Петербургом вновь вошла в число лидеров конкурса президентских грантов. Их получают социально значимые проекты. Как раз такой реализует межрегиональная общественная организация детей-инвалидов «Аленький цветочек». Средства гранта направят на важную социальную работу – организацию специализированной лагерной смены «Мечта». Об этом рассказала президент общественной организации Вера Корчагина.

 

Лагерь организован еще в 1996 году, уже через год после того, как была создана организация. В этом году лагерь будет особенный – межрегиональный.

 

– Поэтому мы обратились за господдержкой, – отметила Вера Корчагина. – К нам приедут гости из Астрахани, Энгельса, Краснодара, Новороссийска. Опыт работы с другими регионами у нас есть: мы проводили и Всероссийский фестиваль жестовой песни, дважды организовывали хореографический фестиваль для глухих детей, у нас давние связи с регионами. Сами дети хотят общаться с друзьями из других городов, особенно не хватает общения глухим детям.

Вообще, лагерь для особенных детей – явление уникальное. Есть отдельные группы, есть лагеря для детей и родителей. А у нас ребята находятся без родителей.

 

Без эмоций

Что такой лагерь может дать ребенку?

– Когда ребенок болен, у родных возникают две крайности: либо опускаются руки и никто ничего не делает, либо детей начинают очень сильно опекать, не давая им проявить самостоятельность. У многих в лагере впервые появилась такая возможность.

 

Помню, одного мальчика назначили дежурным по столовой. Ему это так понравилось, что он попросил, чтобы его сделали постоянным дежурным, так как мама вообще не разрешала ему что‑либо делать по дому, даже со стола вытирать. В конце смены мы выдали ему почетную грамоту, а маме я попыталась объяснить, что сыну нужно дать возможность проявить заботу о ней, это пойдет ему на пользу.

 

Было много детей 10‑11 лет, которые сами не могли держать ложку, мамы их кормили… И мы учили их этому и многому другому.

 

Первый лагерь мы проводили в зимние каникулы. Получилось удачно, и мы решили проводить его постоянно: и в осенние, и в летние, и в зимние каникулы. Но затем остановились на летних каникулах, проводили по нескольку смен. С самого начала старались дать воспитанникам как можно больше возможностей для творчества. В день у нас проходит по три-четыре мероприятия, программа очень насыщенная. Скучать, тосковать по родителям некогда, это тоже идет на пользу. Но работать 21 день в таком напряженном ритме может не каждый вожатый, поэтому в этом году наша смена будет длиться 14 дней – я считаю, это самый оптимальный вариант.

 

Смена будет посвящена России, ее национальностям. Регионы будут представлять себя, рассказывать об истории, достопримечательностях. Каждый день – вечернее творческое мероприятие, спортивное состязание и творческие кружки – игра на гитаре, жестовая песня, вокал, рукоделие.

 

Еще мы стараемся подготовить их к активной жизни в обществе. Те, кто себя проявил, в конце смены проходят «посвящение»: в кандидаты помощника вожатого, в помощника вожатого, стажера или вожатого. А в следующую смену они могут выйти на новый уровень. Большая часть наших педагогов – это те, кто вышли из нашей «Мечты». Вообще, лагерь часто определяет судьбу ребят, многие становятся специалистами по работе с особенными детьми. Бывает, что ребенок-инвалид, который вообще был на обочине жизни, после нашей смены включается в активную жизнь своего района, школы.

 

А как строятся занятия в самой организации, вне лагеря?

 

– С ребятами работают логопеды, специалисты по комплексной реабилитации, хореографы, музыкальные руководители, художники. Именно с помощью творчества мы детей реабилитируем, адаптируем, социализируем. Сейчас у нас на социальном обслуживании состоят 216 детей, с ними работают 15 специалистов. Занятия индивидуальные, по расписанию. Даже хореографы работают в основном индивидуально. Дети ведь особенные. Кого‑то можно ставить в группу по три-четыре человека, а кто‑то к этому не готов. В группах работают глухие танцоры. Всего у нас четыре танцевальных коллектива – 72 человека, два хореографа. В центр мы берем детей с трех лет с абсолютно любыми заболеваниями: есть дети-аутисты, с синдромом Дауна, с ДЦП, с психическими заболеваниями. Наши воспитанники приходят к нам на реабилитацию по направлению от органов соцзащиты. В журнале ожидания очень много записей, наши возможности не безграничны, принять сразу всех желающих не можем.

 

Меня часто спрашивают, как нам удается работать с детьми-инвалидами, ведь это же очень сложно – видеть детей с недугами, больно, жалко… Нельзя жалеть!

 

Мама жалеет, бабушка жалеет, в школе жалеют, не требуют – все это не идет на пользу. И мне 25 лет назад, когда я только основала организацию, было сложно, жалко, я приходила домой и плакала. Но вскоре поняла, что излишняя эмоциональность мешает работе. Мы не показываем свою жалость ребенку – с каждым разговариваем как со взрослым здоровым человеком и предъявляем определенные требования. И это дает плоды.

 

Наши дети танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах, главное – социализируются. Даже дети-аутисты после наших занятий идут учиться в школу – в коррекционный класс. Помню мальчика с таким диагнозом, который первое время вообще ни с кем не общался, проявлял агрессию. Прошло несколько лет, и однажды он смог выйти на сцену – играл на синтезаторе, пел песню.

 

Как не впасть в крайность

Что вы можете посоветовать родителям особенных детей? Как не впасть в две крайности, о которых вы говорили?

– Это, наверное, прописные истины, но многим родителям осознать их трудно. Нужно помнить, что мы, родители, не вечные, ребенку предстоит жить без нас, создавать свою семью, реализовывать себя в обществе. И если родители будут опекать, у него ничего не получится. Я считаю, что к ребенку-инвалиду надо относиться даже более требовательно, чем к обычному. Нужно уметь вовремя сказать «нет», «нельзя». Это очень сложно, но необходимо. Обязательно надо воспитывать самостоятельность, у ребенка должны быть посильные обязанности, с него необходимо требовать, чтобы он эти обязанности выполнял. Если есть проблемы с опорно-двигательным аппаратом, то тем более необходимо планомерно вводить физические нагрузки, постепенно их усложнять.

 

Сколько существует примеров, когда, казалось бы, неизлечимые дети вставали на ноги благодаря упорству и требовательности родителей, поднимающих их через слезы и боль!

 

После занятий в центре с родителями обязательно беседует специалист – дает задания на дом, чтобы закрепить результат. К сожалению, бывает так, что ребенок приходит, не закрепив полученные навыки, и скатывается назад. Здесь очень важен контроль со стороны близких.

 

Новая реальность

На ваш взгляд, изменилось ли за последние годы отношение в обществе к инвалидам?

– Изменения есть. 25 лет назад инвалидов не было видно: родители стеснялись вывести детей на улицу. Сейчас городская среда для них стала более доступной. В последнее время стало даже модным заниматься с детьми-инвалидами. Это хорошо, главное, чтобы не было формального подхода, а то ведь бывало и так, что занятия для детей проводились для галочки.

 

Но все‑таки в плане толерантности нам есть куда расти. Взять, например, сферу инклюзивного образования. Многие родители категорически против того, чтобы в учреждении вместе с их ребенком обучался ребенок-инвалид. Лично мне это не понятно. Ведь мы таким образом воспитываем детей – учим добру, терпимости. Нужно объяснять, что инвалид такой же, как и все, но со своими особенностями. Особенности есть у всех. Например, кто‑то совершенно не умеет играть на музыкальных инструментах, не может рисовать. Но есть талантливые инвалиды-музыканты, есть люди без рук, которые гениально рисуют ногами. Этому пониманию нужно учить. Но дети будут готовы воспринимать инвалидов рядом с собой только тогда, когда к этому будут готовы родители, иначе никак.

 

Ольга Багрова © Фото ИД «Волгоградская правда»