Оказывается, первые русские сигары делали в Сарепте
Старший научный сотрудник музея-заповедника Алексей Веремеенко возрождает ароматное ремесло немецких колонистов.
Сигарное дело прогорело
Скажем сразу, это был чистой воды эксперимент. Сам Алексей не курит, бросил еще 12 лет назад. Причина? Конечно, «шерше ля фам»! Его избранница на дух не переносила табачный запах. Надо было выбирать. И вот они уже 12 лет как вместе.
– Вы удивитесь, но именно сарептянами скручены первые российские сигары. Здесь была целая сигарная фабрика, которая сгорела при пожаре 1823 года, но спустя два года была восстановлена, – вводит в курс дела экспериментатор. – Сарептский табак украшал торговые лавки Санкт-Петербурга и Москвы. Сама Екатерина Великая царственно отзывалась о качестве листьев растения: «Сарептский табак делает людей добрее!» Кстати, в городе Гернгуте до сих пор специализируются на табаке, а гернгутеры, как известно, первые поселенцы Сарепты. Со временем ремесло «кручения сигар» было утрачено и забыто.
Алексею как пытливому «мужу от науки» стало любопытно, как же выращивали табак, как скручивали курительное зелье древние сарептяне. Одним словом, он решить пройти все ступеньки «табачного» пути от семян до элегантной сигары.
«Выросла репка большая-пребольшая»
Дело было за малым – найти семена. Помогли коллеги – в музее семян дали три сорта сигарного табака и один сорт махорки. В самом конце зимы Алексей посадил их прямо в кабинете на рабочем месте. Всходы появились дружные, подросшую рассаду высадили в чудо-саду (сад старинных сортов фруктовых деревьев) на территории музея. Огородик вышел небольшой, примерно три на четыре метра. Больше всего «отец рассады» боялся, что солнце высушит слабенькие ростки. Поливал сам, поливала дворничиха, самую большую лепту в дело полива внес местный электрик, таскавший шланги. Табак первое время рос очень плохо, а как за землю ухватился, стало, как в сказке, – «выросла репка большая-пребольшая». Вымахали кусты высотой до трех метров. Цветки облепили шмели и пчелы, коллеги подшучивали: «Наверное, там табачный мед!»
На пути к первой сигаре
Вскоре «табаковод» пожинал первый урожай. Собранные листы сушил под навесом, это так называемый процесс желчения, когда листья из зеленых становятся желтыми, но не сухими, сохраняют гибкость и эластичность. Теперь в каждом листе надо было вырезать серединку и свернуть в тугие «колбаски». «Пионер табака» кладет их в стеклянную банку, накрывает крышкой и ставит на солнце.
– Самое главное в этой стадии – температура и влажность. Ведь ферментация листьев растения происходит при 50–60 градусах. «Заготовка» темнеет, на глазах становится коричневой. Достаю «колбаски» дня через три, листья разбираю по отдельности. Какие получше, сохранней, оставляю на покровные листы, а «рваные» пойдут вовнутрь сигары. И опять надо все это добро подсушить.
Музейный отдел Алексея Вермеенко занимает три комнаты. Все полки там «затабачены», аромат стоит необыкновенный. Очень приятный тонкий запах, шлейф от которого тянется даже в коридоре, привлек не один нос. Особенно процесс интересовал любителей покурить.
Работа над ошибками
И вот самый ответственный момент, когда готовые листья надо свернуть в сигару, а опыта в этом деле нет.
– Свежесвернутая сигара еще достаточно сырая, и листья во время сушки перестают плотно прилегать друг к дружке. Перематывал нитками, но это не метод. В следующей партии сделаю «работу над ошибками» – придумаю какое-нибудь приспособление, не дающее листьям разворачиваться. Реставратор уже бескорыстно помощь предложил, хочешь, говорит, я тебе ячейку как для пробирок сделаю, будешь их там доводить до кондиции.
Ради интереса табак проверили на вкус.
– У нас как-то была выставка табака. Пожевали крупицу болгарского – веник веником. Танзанийский имел вкус чернослива. Наш, конечно, не танзанийский, но лучше болгарского – точно! – констатирует научный сотрудник. – Я уже семян подсобрал, скорее всего, на следующий год опять посажу.
Коллеги, курящие и нет, проявляют к эксперименту живой интерес. Техслужба, например, вместо «спасибо» намекает на расплату «табачком», а женщины просят «табачных листьев», чтобы опрыскивать огород от тли.
