Каждому пятому в тюрьме помогает труд, каждому десятому – вера

О тюремных нравах, правовых проблемах заключенных и роли общества в исправлении преступников рассказывает Владимир Козлович, председатель Волгоградской наблюдательной комиссии по осуществлению общественного контроля за правами лиц в местах принудительного содержания.

Вынужденный рецидив

– Владимир Евгеньевич, через тюрьмы проходит огромное количество людей. Какие проблемы в работе с заключенными стоят сегодня особенно остро?

– Как в целом по стране, так и у нас в области ситуация неоднозначна. Конечно, система уже не та, что во времена ГУЛАГа, но проблемы есть. В частности, это нехватка реабилитационных центров для заключенных, вышедших на свободу. У нас в регионе он только один. Этого явно недостаточно, ведь многие люди, отсидевшие долгий срок, теряют социальные связи, родственники их бросают или просто умирают, с жильем проблемы. Поэтому на свободе бывшему преступнику бывает трудно адаптироваться к новым условиям жизни. Госструктуры, как правило, не идут такому человеку на встречу. И работодатель отказывается принимать. Таким образом, человека словно подталкивают к тому, чтобы он ступил на прежний путь.

Еще одна острая проблема – ситуация с медицинским сопровождением. В тюрьмах недостаточно диагностической аппаратуры, специалистов узкого профиля, медикаментов, спецсредств для выполнения медицинских манипуляций. Поэтому, отбывая наказание, многие становятся хроническими больными, подрывают свое здоровье.

– В последнее время пресс-служба УФСИН регулярно сообщает о трудовой занятости заключенных. То кузнечное ремесло осваивают, то гончарное. Создается впечатление, что все заключенные при деле. Это так?

– На самом деле вопрос занятости заключенных – еще одна проблема. В советское время число трудоустроенных в тюрьмах составляло практически 100%. Как правило, колонии были закреплены за тем или иным промышленным предприятием. Сейчас такого, к сожалению, нет. В России в целом и в Волгоградской области в частности можно говорить о 20–25-процентной занятости заключенных. Между тем трудоустройство в колониях необходимо. Это не просто способ занять преступника, это часть социализации: человек не должен терять рабочие навыки. Данную проблему нужно решать усилиями властных структур, на законодательном уровне, а также при участии самой системы исполнения наказаний и общественников.

«Я в погонах – ты ничтожество!»

– Нередко заключенные жалуются на неуставные отношения со стороны работников колоний. Почему это происходит?

– Два года назад в колонии № 27 был такой случай. Сотрудники учреждения сильно избили 19-летнего заключенного, отказавшегося выполнять требования надзирателей, в результате чего парень скончался. Было проведено служебное расследование, виновные понесли наказание. Увы, хоть подобные случаи и единичны, тем не менее в Волгоградской области они все же происходят. Мы утверждаем, что наше общество цивилизованно и преследует высшие цели. Это должно относиться и к уголовно-исполнительной системе. Однако как и в обществе, так и в системе есть люди черствые, неграмотные, которые наносят большой вред делу. Используя свое положение, они грубо, вопреки закону, обращаются с лицами, находящимися в местах лишения свободы. Могут намеренно спровоцировать их на негативное поведение, нарушить религиозные чувства, проявить жестокость. Чаще всего это допускает младший начальствующий состав. Жестоко обращаясь с заключенными, тем самым они демонстрируют превосходство, пытаются самоутвердиться, да и просто показать свою крутизну по принципу «я в погонах – ты ничтожество». Подобные действия не могут быть оправданы даже по отношению к преступникам, если это выходит за рамки закона. От таких сотрудников система избавляется, а если вина доказана, их будет ждать уголовное наказание.

– Почему заключенным запрещено пользоваться сотовыми телефонами?

– Мобильник в тюрьме может привести к организации нового преступления. Был случай, когда в отношении заключенного возбудили уголовное дело о мошенничестве. С помощью мобильного он «разводил» людей из других регионов на деньги. Ущерб составил порядка 300 тысяч рублей. Лидер той или иной группировки с помощью телефонной связи может организовать давление на свидетелей и потерпевших, может даже заказать человека. Гаджет можно использовать и для доведения до самоубийства. Также посредством передачи в Интернет с помощью телефона снимков и видеосюжетов преступники, находясь в тюрьме, способны оказать давление на родственников, шантажировать их. Недавно мы провели расследование. Человек отбывает наказание в одной из колоний региона. С помощью телефона он выставлял в Интернет откровенные фотографии своей жены, которая отказалась оказывать ему помощь. Тем самым он хотел дискредитировать, унизить женщину, создать невыносимые условия, чтобы ее выгнали с работы и т. д.

– Тогда следующий вопрос: почему, если это настолько опасно и чревато, мобильники почти у всех зеков все же есть? Стоит только возникнуть какому-то локальному конфликту, как у забора колонии вырастает толпа родственников и знакомых, которым заключенные по телефону сообщают о том, что происходит за стенами.

– Мобильной связи в МПС нет! Закон запрещает. Во всех ИК есть телефонная связь по таксофону. К сожалению, остается пресловутый человеческий фактор: «перебросы», изощренные способы передачи средств мобильной связи через посылки-передачи, да и, чего скрывать, порой предательство в рядах сотрудников УИС.

– Каковы действия заключенного, чьи права были нарушены?

– Он может обжаловать неправомерные действия в свой адрес. Если что-то произошло, заключенный вправе обратиться к любому должностному лицу колонии с заявлением в устной или письменной форме, без разницы. В свою очередь, принявшее жалобу лицо обязано передать ее руководителю колонии. Он уже принимает решение: или обращение будет передано в вышестоящую инстанцию, или, если проблема носит локальный характер, будет проведено расследование и приняты меры. Факт издевательства в тюрьме, если он имеет место, доказать реально. Для этого заключенному надо проявить настойчивость, привлечь внимание общественности. При этом должна быть грамотно проведена служебная проверка.

– Вы говорите, что любой сотрудник колонии должен передать жалобу вышестоящему руководству. Но ведь никто в этом не заинтересован. Ни тот, кто непосредственно издевается, ни тот, кто руководит учреждением: зачем портить репутацию и ставить карьеру под удар?

– Руководство УФСИН по Волгоградской области требует от своих подчиненных незамедлительной отправки жалоб, заявлений и обращений осужденных указанному адресату. И надеюсь, что спрос за неисполнение своих служебных обязанностей впредь будет очень строгим. Да и надзирающий орган – прокуратура должна вмешиваться в этот процесс.

Вышел из тюрьмы и построил часовню

– Есть точка зрения, что заключение не исправляет, а делает людей еще злее. Как Вы считаете, она справедлива?

– Поспорю. Подавляющее большинство преступников заключение в колонии все-таки исправляет. В тюрьме у человека есть очень много времени подумать, переосмыслить жизненные ценности, совершенные поступки и сделать соответствующие выводы. Однако есть небольшая прослойка заключенных, которые не видят себя за пределами тюрьмы. По выходе свободу они сразу совершают преступление – и назад на нары. В тюрьме они сыты, одеты, накормлены, есть окружение, с которым налажено общение. В обычной жизни они чувствуют себя лишними, потерянными. Как правило, это люди, которые сидели долго и потеряли все социальные связи.

– Сталкивались ли вы со случаями «просветления», когда казалось бы пропащий человек начинал жизнь заново?

– Поверьте, таких случаев немало. Многие люди в тюрьмах получают высшее образование. Была ситуация, когда, отсидев в одной из колоний нашего региона около девяти лет за мошенничество и получив здесь же высшее образование, человек ушел на преподавательскую должность в вуз, где преуспел, защитил кандидатскую диссертацию. Перевоспитанию способствует и семья, которая поддерживает заключенного в течение всего периода отбывания наказания. Нельзя не сказать и о вере: в каждой колонии примерно 10% от общего числа заключенных посещают службы. Вспоминается мне один заключенный, который отсидел порядка шести лет. Он все время ходил в церковь при колонии, через некоторое время настоятель назначил его старостой. После освобождения мужчина помог этому батюшке построить часовню и в дальнейшем успешно занялся предпринимательством. Поверьте, исправиться, «просветлеть» в тюрьме могут даже убийцы, главное, чтобы человек этого захотел сам и приложил к этому все силы.

Павел Сударчиков.

Только цифры*

13 исправительных колоний, 5 следственных изоляторов расположено на территории региона.

11 451 человек отбывает сегодня наказание в исправительных учреждениях Волгоградской области, из них 83,5% сидят за тяжкие и особо тяжкие преступления (убийство, изнасилование, хранение и сбыт наркотиков и др.).

365 лиц находятся под домашним арестом.

3847 осужденных уже освобождено по амнистии, которая продлится по октябрь сего года.

* По данным за первое полугодие 2015 года.

DNG