Как ведут себя надзиратели на зоне?

В этом году в двух волгоградских школах созданы профильные классы, где из старшеклассников будут готовить сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний. Новость вызвала неоднозначную реакцию волгоградцев. Неужели конвоир или тюремный надзиратель – желанная работа для современной молодежи? А почему бы и нет? Стабильная зарплата, полный соцпакет. Но контингент…

Рассказать о тонкостях профессии мы попросили бывшего работника системы, который отдал одной из волгоградских колоний 18,5 лет трудовой жизни. По понятным причинам герой публикации попросил не называть его имени.

? В чем заключалась ваша работа?

– Сначала я состоял на службе в спецотделе – это бумажная работа. Всякие справки, оформление паспортов, отслеживание окончания срока, подготовка документов на освобождение или на УДО (условно досрочное освобождение). Потом стал заместителем начальника колонии, там круг обязанностей, конечно, расширился. Если коротко – это вся воспитательная, психологическая работа с заключенными плюс воспитательная работа с сотрудниками.

? Говорят, что заключенные осваивают психологические приемы манипуляции. Как распознать, действительно ли осужденный хочет исправиться или это только игра на доверие?

– Если не распознаешь приемчиков – тебе не место в зоне. Если серьезно, то набор приемов у них довольно ограничен, и любой более-менее подготовленный сотрудник их с ходу определяет. Можно поиграть с ними в поддавки, это хороший психологический тренинг.

Я лично не верю в теорию исправления осужденных. Как можно исправить убийцу ребенка, например? Или как исправить мошенника? Ерунда все это. Это пережитки советской системы. Задача тюрьмы одна – надежно изолировать преступника на определенный срок и постараться его социализировать, но не исправить.

? Возникало желание действительно помочь кому-то выбраться?

– Да. Есть так называемые «левые пассажиры» – те, кто попали в колонию случайно. У меня было несколько случаев, когда я помогал составлять надзорные жалобы людям, в которых был уверен, что они попали случайно, по оплошности. Да и суды наши особой гуманностью не отличаются.

В 90-е годы зоны были забиты так называемыми «колхозниками» – людьми из сельской местности, укравшими мешок картошки с голодухи. Вот зачем их было сажать вместе с бандитами и разбойниками?

? Откуда у заключенных телефоны, компьютеры, Интернет? Откуда они берут деньги?

– Все это запрещено. Нам было проще: колония, в которой я работал, находится в радиояме. Мобильная связь не работает или работает с перебоями. В других колониях, конечно, бывает по-другому. В основном все это имущество нелегально проносят родственники, когда приезжают на свидание. Но есть и сотрудники, которые делают это за мзду. Деньги – то же самое. Либо это тайно внесенный общак, либо привозят родственники, либо продажная администрация.

? Правда ли, что на зоне существует жесткая иерархия?

– Да. Есть «блатные» (высшая каста, бывалые преступники), «мужики» (живут сами по себе), «козлы» (состоят на службе у администрации – работают в библиотеке, завхозами и пр.), «черти» (выполняют всю грязную работу), «петухи». Увы, но сломать эту систему практически невозможно.

Есть неформальное деление на черные и красные зоны. В черных администрация договаривается с блатными, но тогда все отдано на откуп им. В красных зонах наоборот – администрация держит все под жестким контролем, но так называемые «понятия» преодолеть невозможно. Не сядет «мужик» обедать с «петухом» за один стол. Иначе сам окажется в «петушином углу».

Я общался со всеми ровно и достаточно доброжелательно. Замполит (заместитель командира подразделения) – это же второй папа. Надо выслушать, снять всю лапшу с ушей и принять правильное решение.

? Как ведут себя сотрудники тюрьмы при заключенных? Чего категорически нельзя делать?

– Сотрудники тоже люди. Ведут себя по-разному. Самые глупые – это те, кто пришел на службу только что и решил, что у него неограниченная власть над людьми. От таких мы с начальником колонии старались избавляться сразу по окончании испытательного срока. Предельно жестко я реагировал на факт избиения осужденного. В законе четко оговорены случаи, когда можно применять силу: палки, наручники, собак, оружие. Это в основном физическое сопротивление, либо угроза жизни и здоровью, либо побег. Не можешь словом – иди на ринг, а не в зону. Ну и, конечно, все разборки, выяснение отношений при осужденных – недопустимы.

? При каких условиях заключенных могут допрашивать?

– Осужденный обязан давать объяснения по любому требованию сотрудника. Это закон. Отказ от объяснения – нарушение режима.

? Что происходит ночью, когда режим ослабляется?

– Сейчас стало проще – во всех отрядах есть камеры наблюдения. Поэтому дежурные всегда могут засечь, кто там не спит, а шляется.

? Кто коммуницирует с заключенными чаще всех?

– Чаще всего это сотрудники отдела безопасности – инспектора. Их задача – патрулировать внутри зоны и пресекать нарушения. Что же касается непосредственно решения проблем осужденных, в каждом отряде есть начальник. Вот он решает проблемы от ремонта крыши в отряде до написания писем родственникам с просьбой приехать на свидание или наоборот – как-то повлиять на своего непутевого. На нем все, что касается непосредственно жизни заключенного на протяжении его срока.

? Правда ли, что каждому сотруднику заключенные дают кличку?

– Не каждому, но дают. У меня была кличка Куценко – потому что высокий и лысый. Я не обижался. При мне, конечно, так не выражались. Но Куценко быть лучше, чем каким-нибудь «п…м Васей». Зеки очень метко дают кличку, и она, как правило, сохраняется на весь период службы.

? В чем заключаются главные трудности работы надзирателя? Какие риски существуют?

– Главный риск – это профессиональная деформация. Когда сотрудник становится «вертухаем» в худшем понимании. Его ничего не колышет, кроме своего авторитета (чаще ложного). А психологическая помощь для сотрудников, к сожалению, находится не в зачаточном, а я бы сказал в противозачаточном состоянии. У меня на 200 сотрудников был один психолог.

Стрессы там постоянные. Сотрудник находится в абсолютно враждебной среде. Даже если стабильная обстановка, проблем нет, то сотрудник для заключенного – враг. И ты не можешь не чувствовать это своей шкурой. Хотя опять же справедливости ради – ко мне после освобождения подходили подопечные и ни одной претензии не было. Кто-то даже благодарил за понимание и справедливость.

? Вам когда-нибудь грозила смертельная опасность во время несения службы?

– С железной табуреткой и с лезвием, бывало, нападали. Но обошлось. Угрозы поступают постоянно, но ни одна из них ни в отношении меня, ни в отношении коллег не осуществилась.

ИНТЕРЕСНО

Как избежать профессиональной деформации?

Анна Завгороднева, психолог:

– У тюремщиков наблюдается изменение черт характера, поведение становится циничным. Человек постоянно в ожидании опасности – впоследствии это может перерасти в параноидальное расстройство, так как всегда нужно быть начеку. Также может проявляться желание власти, человек становится груб, развивается сухость эмоций, так как на работе нужно вести себя сдержанно, иначе это может повлиять на общую дисциплину. Люди, работающие в таких условиях, должны внимательно видеть и чувствовать эту грань, систематически обращаться к психологу. Брать раз год отпуск и абстрагироваться от работы полностью.

Как живется людям с судимостью?

Роман Сысоев, юрист:

– По закону, когда с человека снимается судимость, и все уголовно-правовые вопросы решены, он не должен иметь ограничений ни при трудоустройстве на работу, ни в вопросах частной жизни. Но по факту ограничений много. Так, люди с судимостью не могут устроиться на государственную службу, в адвокатуру, в суды или педагогические учреждения. Также их вряд ли возьмут в коммерческие организации на средние и топовые позиции, так как на управленческие должности тщательно проверяют кандидатов. Первое, что советуют в центрах занятости людям с судимостью – ищите работу попроще и полегче. Чаще всего компании не очень серьезно подходят к выяснению обстоятельств судимости. Есть преступления, которые относятся к легким, к примеру, на бытовой почве: драка, нанесение побоев, но этот является причиной для отказа. Поэтому занесение в базу данных – плохая перспектива.

Также не секрет, что люди, которые имеют судимость, уже «на карандаше» у правоохранительных органов. Участковый или полицейский в курсе, в каком доме и на каком участке живет ранее судимый. И если случается какое-то преступление на территории, в первую очередь под подозрение попадают люди, которые имели судимость. К примеру, человек отсидел за воровство и уже ведет законопослушный образ жизни, но на территории района произошло ограбление. Первым делом они придут к тому, кто у них числится в базе.

Анна Матушкина