Из маленьких узников выкачивали кровь для раненых немцев

Судьба превратила жизнь Веры Романенко в драму с хорошим финалом. Она стала писательницей: создает добрые и светлые стихи для детей, несмотря на ужасы, которые ей довелось пережить в фашистском лагере.

«Интересно, что такое война?»

Маленькая ножка осторожно коснулась пола. Вот это да! Ни бабушки, ни мамы нет дома. Значит, дорога к речке свободна! Девчушка вприпрыжку выбежала на залитую солнцем улицу. Но что это? Взрослые столпились у столба, кто-то плакал, висевшая на нем черная тарелка вещала: «Началась война! «Слово-то какое непонятное - война. Чего это такое? И лица чего у всех такие «убитые»?"

Вскоре девочка сполна узнает, что означает это слово. Оно заберет отца, убьет бабушку, разлучит с мамой, научит Страху...

Конец детства

Жителей маленького провинциального городка Остров, что на границе с Латвией, фашисты согнали в кучу и повезли в крытых машинах на вокзал. Длинный состав, вагоны для скота. Рассортировывали: женщин – отдельно, детей – отдельно. Оторвать ребенка от матери можно было только ударив ее по голове, кругом стояли крики, плач.

Как везли их, куда – детская память Веры не сохранила. Привезли на какое-то свекольное поле, дали в руки мотыги. Холеная красивая женщина с плеткой в одной руке, с собакой в другой, зорко наблюдала за маленькими рабочими. Не дай бог срубить росток – наказывала плеткой, отстанешь – била по пяткам. Из еды – кусок лепешки из муки пополам с соломой, кружка воды, одна картофелина. Утром многие дети не могли подняться, их выносили из барака, и они исчезали. Насовсем.

Через некоторое время оставшихся в живых опять погрузили в вагоны, конечным пунктом назначения был концлагерь в Саласпилсе под Ригой. Детские бараки, на территории ни травинки – все съедено маленькими узниками.

«Мама, где ты?»

На одном из детских бараков концлагеря было нарисовано солнышко. Вера его не помнит: ужас сковывал все ее детское существо, здесь она разучилась говорить. Ела баланду, в которой часто попадался человеческий ноготок или крохотный пальчик. Ела, потому что очень-очень хотелось. И увидеть бы маму. Она спасет! По ночам в забытьи снилась бабушка с румяными пирогами, клубникой и кувшином молока.

Изможденных детей «исправляли» трудом: выводили рыть озеро у оградительной проволоки. Сидя в холодной воде, маленькие узники должны были столовыми ложками зачерпывать песочную жижу и собирать ее в ведро. Все попадающиеся червячки или какие-то личинки, листики моментально съедались. Наполнившуюся тару выносили на край озера. На следующий день фашисты эту гущу сбрасывали в озеро, и все начиналось сначала. От работы коченели руки и ноги. От укусов комаров зудело тело. Вера закрывала глаза, плакала и думала: «Мама, где ты?»

«Я хочу жить!»

Однажды Веру и еще несколько человек повели в баню, мыли их три русские женщины, сквозь слезы приговаривали: «Потерпите, деточки, скоро все кончится!» Затем завели в стерильно-чистую комнату. Положили на кушетку, привязав руки-ноги. Человек в белом халате начал вводить в вену Веры крупную иглу.

– Я помню, как было больно, как голова начала кружиться, зазвенели колокольчики, и я куда-то полетела, – рассказывает бывшая узница Вера Романенко. В Саласпилсе откачивали у детей кровь для раненых немецких солдат, а опустошенные тельца выбрасывали как отработанный шлак.

Очнулась Вера ночью во рву, доверху наполненном мертвыми детскими телами. Чужую русскую девочку подобрала женщина-латышка, кормила ее и поила. На плохом русском успокаивала: «Не бойся, я своя. А маму твою мы найдем!» Женщину, спасшую Веру, немцы расстреляют, а ее сестра сдаст немую узницу в детский дом (голод!), где она проведет длинных два года и все же научится, заикаясь, говорить. Тут ее и нашла мама. От радости, не веря своему счастью, Вера потеряет сознание. Мамочка!!!

Мама увезла дочку домой, в родной Остров, последствия плена сказывались на здоровье. В 18 лет девушка из-за сильных болей в позвоночнике на два года оказалась прикованной к постели. Читала книги, вышивала крестиком, гладью, а еще от нечего делать слушала радио. Особенно нравилась литературная программа, где читали стихи. Вера решила попробовать зарифмовать слова, получилось! Это были первые шаги в литературе детской писательницы Веры Романенко.

«Упрямый хохол»

В Острове были сплошные военные городки, ребят хоть пруд пруди – одни лейтенанты! Н а горизонте нарисовался высокий, веселый, видный Володька. Девчонки по нему с ума сходили, а он стал ухаживать за Верой. Ради короткого свидания с ней проходил 15 км. Чего она только ни говорила, чтобы отвадить «упрямого хохла» (Владимир родом с Украины). На все «я больная, у меня и детей, наверно, не будет» получала неизменный ответ:

– Понимаю! А кто застрахован от этого? Может, я завтра буду хуже, чем ты сегодня?! А дети у нас будут, не волнуйся! (Забегая вперед, скажу – он был прав: супруги Романенко воспитают прекрасную дочь.)

Часть переводили, и Владимир Романенко уехал из Острова, пообещав через год приехать. Писал смешные письма, текст был словно под копирку: «Жив-здоров, хожу в самодеятельность. Погода у нас прекрасная». Девушка их даже распечатывать перестала, заранее зная, что там ничего нового нет. А через год парень приехал на десять дней. Жениться. Вера загрустила, замуж ей не хотелось. Но «упрямый хохол» опять настоял на своем. Они расписались, им было по 25. А почти в 70 обвенчаются.

– Как-то шутя говорю мужу, что «скоро ты меня не достанешь! – вспоминает, улыбаясь, женщина. – Говорят, на том свете, коли муж и жена не венчаны - не встретятся!" Он посмеялся, но, видно, на ус намотал. Потому как месяца через три удивил несказанно: «Давай собирайся, пойдем в церковь венчаться!»

«Мне интересно все!»

Вместе с мужем «моталась» Вера Петровна по военным частям, работала «кем попало»: машинисткой, делопроизводителем, выбирать не приходилось, лишь бы работать. Одиннадцать лет провели Романенко в Риге.

Смерть мамы чуть не убила женщину, но постепенно она восстанавливалась от сильного потрясения. Через десять месяцев как мамы не стало, ей приснились стихи, простые, детские. Муж посоветовал записать. Так все давно забытые детские чувства хлынули на бумагу. Вера Романенко станет осознанно писать, издаст восемь книг для детей.

– Мне всегда и все было интересно, – делится писательница. – Я научилась шить, к каждому празднику щеголяла в модном «от Веры» платье. Потом увлекла волна вязания: свитера, кофточки, костюмчики для дочки. Лихо научилась водить машину. Несколько лет назад заразилась «любовью к флористике», картинам из сухих листьев, растений, кожуры бананов, а теперь пробую делать цветы из пластиковых бутылок.

P . S .

Удивительно, что люди, на долю которых выпало столько страданий, - здесь, рядом, в соседних квартирах.

Жизнь Веры Петровны – готовый сюжет для фильма, смотреть который придется с непросыхающими глазами. То, что она уцелела – чудо. Ведь в концлагере под Саласпилсом было замучено не менее 7 тысяч маленьких узников. Об этом нужно помнить.

Уважаемые читатели! В честь 70-летия Победы «Вечерка» продолжает рассказывать о людях, которые воевали, ковали Победу в тылу или страдали в фашистских концентрационных лагерях. Если вы хотите поведать свою историю или рассказать о подвигах близких – звоните по тел. 51-58-87. Или присылайте свои рассказы и фото на электронный адрес vv -34@ vlg - media . ru